7 января народной артистке России Наталье Гвоздиковой – 75.
В жизни Натальи Гвоздиковой было много перемен – больших и маленьких. В юности она мечтала стать врачом, но случайно оказалась в театральной среде, и это перевернуло ее жизнь.
Она поступила во ВГИК и очень скоро – после выхода на экраны фильма «Большая перемена» — на молодую актрису обрушилась настоящая слава.
Вскоре в ее жизни произошел еще один судьбоносный поворот – на съемках картины «Рожденная революцией» они с Евгением Жариковым с таким блеском сыграли красивую и дружную семейную пару, что поженились, не дожидаясь выхода ленты, и несколько десятилетий стоически несли знамя «самой красивой актерской пары СССР».
…Я познакомился с Натальей Федоровной, когда вся страна уже знала про «тайную интрижку» Жарикова и двух детей на стороне. Помню, мы с ней на кухне записывали интервью, а Евгений Ильич периодически туда заходил.
Он заметно хромал и вид имел жалкий, виноватый – было видно, что вся эта ставшая достоянием общества некрасивая история его тоже сильно подкосила.
Надо отдать должное Наталье Федоровне: несмотря на пережитый кошмар (скандала не пережила ее мама) , она до сих пор с огромной теплотой рассказывает о своем муже и их некогда казавшемся идеальном браке.
Предлагаю самые яркие фрагменты наших разговоров с Натальей Гвоздиковой.
ЕРЕМЕНКО ЗАБЛУДИЛСЯ В ЧЕТЫРЕХ НАТАШАХ
— Наталья Федоровна, давайте по порядку. Это правда, что в детстве вы не были поклонницей кино и актрисой стали случайно?
— Правда. С детства я очень хотела стать врачом, и все к этому шло, если бы не моя сестра Мила. Она работала в театре Аркадия Исааковича Райкина, параллельно училась в ГИТИСе.
Я часто бывала у нее за кулисами, со временем втянулась в творческий процесс, подружилась со многими артистками. И мне стало интересно. Коллеги Милы мне говорили постоянно: «Наталья, тебе надо поступать в театральный!» Я решилась.
— И?
— Эту историю я никогда не рассказывала…
В театре Райкина служила замечательная актриса Ольга Николаевна Малоземова, с которой у меня сложились очень теплые отношения.
Однажды Ольга Николаевна пригласила меня к себе в гости. Когда я приехала и позвонила в квартиру, дверь мне открыла… «живая» Тамара Макарова. Я, конечно, просто обалдела!
Тамара Федоровна усадила меня, мы поговорили о модных прическах, шпильках, погоде. И, вдруг, она: «Знаю, что ты поступаешь. Не могла бы мне что-нибудь прочитать?»
Я прочла ей сказку Андерсена «Нехороший мальчик». Рассказала, что училась в балетной школе, потом занималась спортивной гимнастикой.
И в этот момент открывается дверь и заходит… Сергей Аполлинарьевич Герасимов. Очень энергичный – с большим носом, лысый, совершенно некрасивый. А за ним стоит Ольга Николаевна Малоземова и смеется.
Оказалось, что она все специально подстроила, чтобы Макарова и Герасимов меня увидели. Кстати, она мне по секрету рассказывала, что Герасимов был в нее влюблен.
— По воспоминаниям коллег и особенно актрис, он вообще был известный сердцеед.
— Этой стороны его жизни я абсолютно не знаю.
По крайней мере, поползновений в мою сторону у Сергея Аполлинарьевича не было никогда. Может, потому что за моей спиной стояла Ольга Николаевна, может, потому, что я была не в его вкусе.
Герасимов, как я понимаю, оценил меня внешне, потому что впился в меня, знаете, как клещ, взглядом. Спросил: «Учиться у меня хочешь?» Естественно, я сказала «да».
Он тут же позвонил в Министерство культуры: «Я уже набрал курс. Но мне нужна еще одна единица». Повесил трубку, пожал мне руку: «Поздравляю – вы приняты!»
— Это Герасимов прозвал ваш курс «курсом четырех Наташ»?
— Да. Согласитесь, все-таки удивительное совпадение!
Из восьми поступивших девочек были четыре Наташи – Аринбасарова, Белохвостикова, Бондарчук и Гвоздикова. Вот так мы и шли по алфавиту…
У нас был очень дружный курс. Мы с Наташей Бондарчук иногда встречаемся на кинофестивалях и с таким наслаждением окунаемся в воспоминания студенческой поры. Самое интересное, что я нисколечко не помню то, что рассказывает она, и наоборот.
Только недавно она мне «открыла», что Коля Еременко, оказывается, был влюблен в каждую из нас по очереди, и однажды записка с признаниями, предназначавшаяся мне, попала к ней.
И у нас с ней якобы была по этому поводу даже какая-то «разборка». Но я этого – хоть убей – не помню…
ШУКШИН И «МАЛИНА»
— Едва закончив ВГИК, вы снялись в двух лентах Василия Шукшина. Как вы познакомились?
— Василий Макарович снимался у Герасимова и часто приходил к нам в мастерскую.
К тому времени я уже читала его рассказы, знала его фильмы, поэтому, когда меня вызвали на пробы к картине «Печки-лавочки», пошла не раздумывая.
И потом у нас сложились удивительные отношения – во время съемок он водил меня в кино, на танцы, много рассказывал о своих планах.
Говорил, что я – «его связь с молодым поколением». Кстати, Лидия Николаевна Федосеева с моим Женей учились на одном курсе.
— Она не ревновала вас к Шукшину?
— Что вы! Там были совершенно другие отношения. Страсть! А для меня Василий Макарович был кумиром.
Как-то он вызвал меня на «Мосфильм», дал сценарий «Калины красной»: «Иди, читай. Прочитаешь, постучишь». И запер в аудитории.
Я прочитала и, конечно, поняла, кто будет играть главные роли. Потом спрашивает: «Какие пожелания?» «Можно я в «малине» побуду?» — спрашиваю.
Там была роль девушки в бандитском притоне. Он подвел меня к зеркалу: «Посмотрись. Ну, какая ты «малина?! Кто в эту «липу» поверит?
А вот если ты мне девочку почтальоншу сыграешь, этакую стерву с гонором, которая отшивает главного героя, я тебе буду благодарен». А мне и этого было достаточно.
Я, наверное, была одной из первых, кому он дал в руки сценарий так и не снятого фильма «Я пришел, чтобы дать вам волю», потому что он был сплошь из каких-то «лоскутиков», дописочек чернилами разного цвета. «Наталья, — сказал, — будем работать. Ты – моя команда».
Понимаете, мне очень повезло. Я сыграла у Василия Макаровича Шукшина всего две крошечные роли. Но знакомство с этим человеком… Умереть в 45 лет!
Ведь он до сих пор мог еще жить и творить, только, чтобы ему никто не мешал, не вставлял палки в колеса, не выпивал из него литрами энергию, кровь и все остальное.
КРАМАРОВ ЗВАЛ ЗАМУЖ
— Роль, принесшая вам всенародную известность, — Полина в «Большой перемене». Расскажите, как вы туда попали?
— Пригласили на пробу. Потом позвонили: «Наташа, вас утвердили. Будем сниматься в городе Ярославле». Я была на седьмом небе!
Для меня, тогда только что окончившей институт, это… Вы представляете, какое было счастье наблюдать, как играет Людмила Ивановна Касаткина, Левушка Дуров или Сперантова, которую я по детским передачам и детскому театру знала.
Чтобы посмотреть, как они работают, я приходила на съемочную площадку даже когда не нужна была. Ни в одной другой картине у меня не было такого партнерского фейерверка: Кононов, Крючкова, Леонов, Крамаров, Быков, Збруев, Проскурин…
Замечательный был коллектив. Очень часто вспоминаю Михал Михалыча Яншина, а он был большой хулиган. Он часто мне говорил: «Заткни уши.
Сейчас я буду рассказывать историю не для тебя». Естественно я, затыкая уши, оставляла маленькие дырочки, и первая начинала смеяться. А он грозил мне пальцем: «Ах, ты такая-сякая…»
— С кем-нибудь из бывших партнеров общаетесь?
— А как же! С Сашей Збруевым, со Светой Крючковой…
Мы вцепляемся при встрече друг в друга и долго расстаться не можем. Помню, как мы совершенно случайно встретились в Ницце с Роланом Быковым, вспоминали «Большую перемену», как он выводил меня в Сочи на набережную гулять. Ведь сколько смешного было.
— Например?
— Например, у меня с Юрой Кузьменковым была очень давняя, причем, «роковая любовь».
Мы снимались с ним в трех картинах. В «Большой перемене» он в меня безумно влюблен, но я выхожу замуж за героя Миши Кононова.
В фильме «Потому что люблю» опять — «я» предпочитаю ему другого, женатого героя Геннадия Королькова. На третью картину («Любовь моя вечная») нас утверждают, но мы не снимаемся ни одного кадра вместе.
После этого Кузьменков мне сказал: «Учти! Если в следующей картине ты не будешь «моя» — убью!»
— Говорят, режиссер Алексей Коренев сразу предсказал, что «Большая перемена» войдет в «золотой фонд» нашего кинематографа.
— Я этого не помню. У меня с Кореневым были очень сложные отношения, и из-за этого он мою героиню сильно «покромсал». Все, что можно было выкинуть — выкидывалось. Просто в отместку мне.
— За что?
— Я не люблю рассказывать какие-то сальности, двусмысленные ситуации, которые со мной случались на съемочной площадке практически в каждом фильме, но из-за этого я очень сильно страдала.
Не только в «Большой перемене». Ведь есть режиссеры, которые до сих пор со мной не здороваются, потому что я отказалась по тем или иным причинам у них сниматься.
— Неразделенные чувства?
— Это у них нужно спросить. Понимаете, завязывать отношения с мужчиной на «разок» — это не для меня.
Я — не легкомысленная. Мне очень сильно нужно увлечься человеком, чтобы что-то между нами происходило. А какой-то легкий флирт… Зачем? Но все равно «моя» Полина – вышла милая, симпатичная…
— Это правда, что после съемок за вами принялся ухаживать Савелий Крамаров?
— Да, он мне даже сделал предложение.
На полном серьезе однажды спросил: «А не может ли такая девушка, как вы, стать моей женой?» Я же не афишировала, что замужем…
Савва приглашал на свои творческие встречи, возил на концерты, а я как-то не придавала этому значения. Молодая была. А он просто хотел, чтобы я обратила на него внимание.
Никогда не забуду, как в Ярославле после выступления на каком-то женском комбинате, поклонницы просто «разрывали» его на части…
Но, честно говоря, меня смущала его внешность. Я не знала: для того, чтобы его глаза смотрели прямо, ему нужно было голову повернуть налево.
Поэтому, когда он меня подвозил, все время боялась — как же человек смотрит в бок и ведет машину. Мне казалось, что мы сейчас врежемся в первый же столб и разобьемся в лепешку!
Но мы ехали, и все милиционеры отдавали ему честь… Когда Крамаров понял, что у него со мной ничего не может быть, мы практически перестали встречаться. Он даже не позвонил, когда эмигрировал из Союза.
УРОКИ ГЕРАСИМОВА
— Лариса Лужина рассказывала, что ее после первого же фильма завалили письмами из мест лишения свободы…
— И мне зэки писали. Хорошо помню одного из них – Володя Качулькин, который мне писал: «Ты будешь жива до тех пор, пока жив я».
У меня на даче в пузатом портфеле до сих пор хранится целый архив писем со всей страны.
Только не таких как обычно присылали типа «Уважаемая Наталья (или Наташка), пришли мне косметику» или «Пришли 200 рублей» — таких было огромное количество.
А архив самых необычных писем. Еще часто присылали посылки – вазы, хрустальные бокалы.
Однажды звонок в дверь. Открываю, стоит красивый молодой человек. «Здравствуйте, я приехал из Грозного. Хочу на вас жениться».
Я говорю: «Дело в том, что я замужем, у нас сын». «А кто ваш муж?» «Евгений Жариков». «Но вы же Гвоздикова, а не Жарикова!» «Просто я очень люблю свою фамилию, она редкая».
Он расстроенный вышел на улицу и я видела в окно как он сидел там на корточках пока не стемнело. И таких историй было очень много.
Слава действительно была бешеная. Стоило нам с Женей выйти на улицу, поехать в поезде, пойти в ресторан – это был караул полный. Спокойно пройти было невозможно.
— Словом, было отчего голове закружиться?
— Знаете, еще во ВГИКе наши учителя Сергей Аполлинарьевич Герасимов и Тамара Макарова специально называли нам имена известных прекрасных актеров и рассказывали, сколько талантов ломалось на этом.
Как бы предупреждали. И вот, пожалуй, среди их учеников больных «звездной болезнью» актеров нет. Как раз они, как правило, не «летают по небу», а ходят по земле. Может, кого-то и заносит, но совсем чуть-чуть. Хотя, может, и было от чего «вознестись».
А популярность? Мне до сих пор приятно, когда меня узнают. Приятно, когда буквально на днях таможенники на китайской границе аж встрепенулись, когда меня увидели.
«Спасибо вам за ваши фильмы! Спасибо за «Однажды будет любовь»!» Мне позвонил приятель из Сан-Франциско: «Знаешь, а я «подсел» на твой сериал». Значит, люди смотрят даже такие огромные сериалы, и это очень радует.
РЕЖИССЕР СЛЕДИЛ, ЧТОБЫ Я НЕ ЗАБЕРЕМЕНЕЛА
— Итак, с Евгением Жариковым вы встретились…
