36 лет назад в Риге умер Андрей Миронов. В моем августовском календаре есть три черных даты, и это первая в моей жизни из них.
Я, конечно, все же горжусь, что с мамой был в Латвийской опере на том последнем «Фигаро» — мы сидели в оркестровой яме и все произошло на наших глазах. Но я бы многое отдал, чтобы этого не было — в смысле, чтобы не было такого трагического случая.
16 августа 1987 года в рижской больнице «Гайльэзерс» в мир иной ушёл выдающийся русский артист Андрей Александрович Миронов.
Я был одним из 900 зрителей в заполненном зале Латвийского театра оперы и балета, которые увидели тот трагический спектакль «Безумный день или Женитьба Фигаро».
Сперва был Папанов
В советские годы это было в норме вещей – каждый год в июле-августе в столицу Латвийской ССР приезжал какой-нибудь московский театр.
Он давал гастроли в течение целого месяца. При этом именитая труппа представляла, как правило, практически весь свой репертуар. В 1986-м, например, приезжал знаменитый «Современник». В 1987-м – московский Театр Сатиры.
Помню, по всему городу в те дни были развешены афиши, на которой ярко выделялась красным цветом огромная буква «С», с которой начиналось название театра.
Более того: гастроли Сатиры проходили одновременно и на сцене театра Русской драмы, что неподалеку.
В те времена там была большая стеклянная витрина, на которой были выставлены фрагменты из спектаклей театра. Запомнилась фотография – Миронов сидит на сцене, в образе Лопахина из «Вишневого сада» Чехова…
В 1987-м Театр Сатиры приехал в первых числах августа. И как раз на 5 августа на три часа пополудни была назначена запись большого интервью для Латвийского ТВ, в котором принимали ведущие артисты театра :
Александр Ширвиндт, Георгий Менглет, Ольга Аросева, Спартак Мишулин, Андрей Миронов и, конечно же, главный режиссер театра Сатиры Валентин Плучек.
Увы, на той записи не было Анатолия Дмитриевича Папанова, который задержался в Москве. Хотя его ждали. Но тому, что Папанов не поспел к записи, никто не удивился – всем было известно, что артист занят на съемках «Холодного лета 1953-го» и вот-вот должен подъехать к спектаклю в Ригу.
Это было последнее интервью Андрея Миронова. И самое печальное и глупое то, что эта часовая телезапись… не сохранилась.
Как рассказал мне уже позднее знаменитый журналист Латвийского ТВ Андрейс Волмарс, который и вел ту встречу, запись… смыли.
Дело в том, что видеокассеты тогда были редкостью и сохраняли только т.н. «золотой фонд» – записи национальных выступлений и т.д.
Этому даже не стоит и удивляться, ведь смысли и историческую запись балета «Гаянэ» в постановке великого Бориса Эйфмана, который ставил этот балет Хачатуряна в Латвийской опере в 1977-м. Оставили только дуэт главных героев и «Танец с саблями». Глупость страшная, но факт.
Ту телевизионную встречу я помню. Ее показали в эфире уже в конце августа, после смерти Андрея Миронова.
Беседа проходила в бельэтажном зале Оперы и на вопрос, а где Анатолий Дмитриевич Папанов, Аросева ответила, что он приехать должен вечером, у него вот как раз спектакль: «А так, у него съемка одного интересного фильма…» А Миронов часто курил.
«А сигареты какой фирмы вы курите?», – спросил Волмарс. «Мальборо», – спокойно ответил Миронов. Это был, конечно же, яркий момент – особенно по тем временам.
«Он вообще много курил «Мальборо», — вспоминает г-н Волмарс. – В том числе и перед интервью. Он стоял у входа в театр и был очень неразговорчивым.
Вообще-то я не верил в телепатическую связь, но именно в эти часы в Москве как раз и умер его друг и коллега Анатолий Папанов…»
Вечером того дня должен был идти спектакль «Рыжая кобыла с колокольчиком» Иона Друце, но он не состоялся.
Взволнованная супруга Папанова, актриса Надежда Каратаева, периодически звонила из кабинета администратора театра в домой в Москву, никто не отвечал. Через пару часов выяснилось, что Папанов умер.
Из репертуара слетела пара спектаклей, в которых был занят великий артист. И вместо этого давали творческие вечера Андрея Миронова.
В частности, он исполнял монолог Хлестакова из «Ревизора» Гоголя. Стоя на коленях и обливаясь слезами, обращался к навсегда ушедшему Городничему с рассказом об этих фантастических, расчудесных арбузах, которые ему, Хлестакову, зачастую возят на корабле из самого города Парижа!
